Сегодня я публикую вторую часть моего рассказа о Маме и Давиде. Это рассказ о войне и о людях.
ЧАСТЬ II. ВОЙНА.
Настал 2008 год. Война. Россия напала на Грузию. Я помню тот август 08.08. 08. Я помню, как корреспондент CNN стоял посреди трассы, ведущей на Тбилиси, и снимал пьяных российских солдат на танках. Они были одеты кто во что – кто в майки, кто в футболки, у некоторых на шеях были повязаны какие-то грязные тряпки. Они производили впечатление не регулярной армии, а, скорее, наемников. Кем бы они ни были, никто не сомневался в том, что они были российскими захватчиками. Жестокими и кровожадными. Тогда, впервые, мы так близко увидели лицо путинского воинства. Вторая Чеченская война, в результате которой часть нации уничтожили, а часть утихомирили, уже казалась далекой. Чеченскую войну еще не стримили. Мы знаем о ней только то, что было написано теми, кто не боялся рисковать своей жизнью. Девять лет спустя, в августе 2008 года, именно тогда, когда Буш развернул российские танки в 25 км. от грузинской столицы, нам, украинцам, стоило бы задуматься. Но, вместо того, чтобы сделать выводы из раздачи российских паспортов в Осетии и Абхазии, Янукович в 2010 году продлил Харьковские соглашения до 2047 года. Именно тогда рукой путинской марионетки мы и подписали себе аннексию Крыма и войну на Донбассе.
Но, вернемся в 2008 год, в тот день, когда российские войска пересекли границу с Грузией через Рокский тоннель, а южноосетинские «ополченцы» писали «смерть грузинским фашистам». Вернемся в 6 и 7 августа, когда были обстреляны грузинские населенные пункты Авнели и Нули. Разве это не было началом войны? Но Доклад ЕС – Тальявини объявил началом войны ответную операцию грузинской стороны в Цхинвали. Другими словами, началом войны была объявлена ответная защитная реакция президента Саакашвили. Тут надо ясно понимать, что нападение россиян на Грузию не было импровизированной защитой Южной Осетии от грузинского «геноцида». Российское военное вторжение в Грузию было подготовленным и неизбежным…
В это время Давид был прокурором в Гори. На южноосетинских сайтах писали «Осетины, даешь сверхплановое заполнение крупнейшего в Европе морга в городе Гори!» 7 августа Мадона дождалась звонка от своего сына. Он ей сказал: «Мама, Россия начала войну против моей Родины. Миссию моего поколения надо исполнить». Как вы думаете, что означали эти слова? В чем состояла миссия молодого поколения, решивего изменить Грузию? Правильно, в защите своей Родины от российских солдат, в сохранении Грузии, в любви и преданности Грузии до последнего вздоха. Грузинские войска, пехотинцы, добровольцы сражались до конца. Врачи и медсестры работали круглосуточно, без отдыха, сна и еды. Телефоны в зоне конфликта не работали. Мадона умоляла своего сына разрешить ей приехать. Он просил ее не приезжать. Мама поняла, что, если поедет в зону активных боевых действий, станет дополнительной ответственностью для своего сына, поэтому решила остаться в Тбилиси. Хотя в столице Грузии в то время было тоже тревожно – там ожидали штурма Тбилиси и свержения президента Саакашвили. Это были самые драматические часы для Грузии и ее народа.
9 августа российские танки вышли за пределы Южной Осетии и вклинились в Кодорское ущелье. Путин подверг бомбардировке грузинские города, аэропорт, военные базы и объекты гражданской инфраструктуры. Российская морская пехота заняла главный порт Грузии Поти и уничтожила все грузинские пограничные катера и военные корабли, стоявшие там на рейде. Были заняты города Гори, Сенаки, Поти, была перерезана стратегическая важная дорога, соединявшая запад и восток страны.
Саакашвили подписал перемирие, навязанное Грузии тогдашним президентом Франции, Николя Саркози. Мог ли президент Саакашвили не подписывать «план Саркози»? Навряд ли. Врагом оказалась Россия, которую боялась Европа. Маленькая Грузия показала, что была готова сопротивляться и защищаться. Европа продемонстрировала свой страх перед Россией. Грузия временно потеряла Абхазию и Осетию. 26 августа Кремль признал независимость этих сепаратистских анклавов. Медведев издал соответствующий Указ. Главный посыл той войны 08.08. 08 – Европа струсила. Доклад ЕС- Тальявини оказался квинтэссенцией капитуляции перед захватчиком и агрессором.
Мадона вспоминает, что из Осетии и Абхазии на территорию Грузии хлынул поток беженцев. В Тбилиси работали штабы. Людям предоставляли временное жилье. В то же время, по всей стране, началось строительство постоянных домов для тех, кого война прогнала с насиженных мест.
Давид вернулся в Тбилиси 14 августа. Он был в камуфляже, уставший и, нет, не деморализованный. Сын Мадоны тяжело переживал формальное поражение Грузии. Он три дня не ел, но голода не ощущал. Все внутри выгорело горем и страшными картинами, которые встречались на его пути домой. Он несколько дней пролежал, уставившись в потолок. Своей матери он повторял одни и те же слова: «Мама, наше поколение должно было выиграть эту войну с Россией».
Прошло два месяца. Давида назначили первым замом прокурора в Тбилиси. Он возглавлял направление борьбы с коррупцией. В это же время, его мама взялась за восстановление рухнувшей городской больницы в Тбилиси. Оба в буквальном смысле слова, создавали новую и отстраивали старую Грузию. Можно ли было тогда подумать, что придет время, и Давиду придется стать гражданином другой страны, что он обретет вторую Родину, где сызнова начнет свою борьбу против воров и предателей, захвативших власть. Но тогда, в октябре 2008 года, ни Давиду, ни его маме, как и нам всем, не суждено было знать будущее.
Мадона закатала рукава и стала восстанавливать городскую больницу. Она смотрела на руины и думала, что, если сможет принять и одолеть этот вызов, то будет молодчиной. Мадона верила в себя, но тогда пообещала себе, что это будет ее последним проектом. Пока шло строительство, она вместе со всеми таскала кирпичи. Через два с половиной года, когда строительство было закончено, она сумела организовать работу в больнице так, что врачи и медсестры с радостью ходили на работу. Коллектив сработался. Вместе устраивали праздники, вместе работали на восстановлении монастыря, приглашали к себе школьников из близлежащих деревень, рассказывали им, что означает быть врачом. Хотелось работать дальше, но больницу продали. Банкиры вложили деньги и привели на руководящие должности своих людей. Мадона оказалась лишней. Она написала заявление и ушла.
Впрочем, в тот же день прозвучал звонок. Звонил очень состоятельный человек, владевший несколькими клиниками. Он предложил маме Давида возглавить Институт Хирургии. Мадонна, хоть и зарекалась больше не поднимать на ноги чужие проекты, не устояла. Новый вызов, как его не принять? И снова два года сражений за финансовое благополучие очередного медицинского учреждения. Два года борьбы с собственником, который контролировал каждое решение, каждый шаг, навязывая свое видение и свои желания, единственной сутью которых была прибыль и только прибыль. Мадона не выдержала. Она больше не хотела быть нанятой кем-то. Она была готова к тому, чтобы работать только на себя и на людей. Без хозяев и посредников.
______
Когда-нибудь, я бы хотела написать о грузинских и украинских матерях, чьи сыновья погибли от руки российского захватчика. Много маленьких рассказов, в которых будет много горя… Когда-нибудь, после нашей общей победы, я это обязательно сделаю.
